сдетонировали и
разнесли меня на куски. Ладно - я, а то ведь прихвачу с собой еще несколько
человек. Надо поаккуратней.
Вроде, достаточно далеко откатился. Задыхаясь, начал выбирать, куда
стрелять.

Из Госбанка не заметил, но, пробежав, прокатясь метров семьдесят, я
ясно увидел, что в окнах Дворца стоят, висят привязанные, прибитые к рамам
наши. Наши. Русские. Славяне. Мертвые были раздеты, и их желтые тела
повисли. Руки вверх, колени согнуты. Некоторые достают подоконника, и
создается впечатление, что в безмолвной молитве они стоят на коленях, подняв
к небу руки. Другие как бы зависли в воздухе, у третьих ноги свесились с
подоконника внутрь или наружу. Привязанные или прибитые гвоздями руки не
давали телам упасть.
Многие были еще живые. Кричали, плакали. Некоторые кричали, чтобы убили
их и прекратили мучения. Другие, наоборот, умоляли их спасти. Духи,
прикрываясь телами как живых, так и убитых, стреляли в нас. Редко кто из
духов не был прикрыт телом русского солдата, офицера. Я с ужасом вдруг
понял, что не смогу стрелять. Не уверен, что не попаду в своего. Убитого или
живого. НЕ СМОГУ!
За телами наших братьев скрывались снайпера. Они почти не прятались. Их
оптические прицелы поблескивали на солнце. Нельзя было из подствольника
разнести эту мразь на куски. Ничего нельзя делать! Ничего!
Только вперед, вперед под ураганным огнем, и там уже выкуривать
негодяев. Немцы, фашисты при взятии Берлина не додумались поставить пленных
из концлагерей как живой щит впереди себя. А эти...
Живые, изможденные, избитые, с потрескавшимися от ветра, мороза
грязными, опухшими лицами - кричали. Кто-то просто мычал. Кто-то открывал
рот в безмолвном крике. Все это рождало целый букет противоречивых чувств.
Комок подкатился к горлу. Хотелось как в детстве зарыдать в полный голос, не
стыдясь своих слез. Заплакать от жалости к тем, кто сейчас

<< 1 ... 297 298 [299] 300 301 ... 465 >>