Бенкендорф рассказывает удивительный эпизод: "Однажды, в один
базарный день, возникла ссора между чеченцами и апшеронцами (солдатами
Апшеронского полка. - Я.Г.), куринцы (солдаты Куринского полка. - Я.Г.) не
преминули принять в ней серьезное участие. Но кому они пришли на помощь?
Конечно, - не апшеронцам! "Как нам не защищать чеченцев, - говорили
куринские солдаты, - они наши братья, вот уже 20 лет как мы с ними деремся!"
В ходе многолетней войны возникло парадоксальное чувство родства -
"братства" - с противником. Ничего подобного мы не найдем в повествовании
капитана Миронова. Там есть признание высоких боевых качеств противника, но
ни о каком уважении, тем более о чувствах, которые испытывали к чеченцам
куринцы, солдаты одного из самых героических кавказских полков, и речи нет.
Разумеется, боевики Дудаева и Басаева, сражающиеся за бесконтрольность
территории, вчерашние советские генералы, офицеры, партийные и комсомольские
работники, ставшие в одночасье воинами ислама, это не горские рыцари, не
представлявшие себе иной жизни, кроме той, которой они жили веками, жизни,
основанной на высокой личной независимости.
Но принципиально изменилось и сознание русского офицера. Офицер XIX
века мог критиковать пагубные распоряжения своих генералов, мог презирать
кого-то из этих генералов, но того тотального неприятия к "высшим", которое
демонстрирует капитан Миронов - и он в этом не одинок! - в то время и
представить себе было нельзя.
Кавказский офицер мог саркастически относиться к конкретным приказам,
идущим из Петербурга, где весьма туманно представляли себе кавказскую
реальность. Но выполнение своего долга перед империей и императором было для
него чем-то абсолютно непререкаемым. Да простится мне невольный каламбур -
это был нравственный императив.
Участник той Кавказской войны - генерал ли, офицер ли, солдат ли, - не
задавался гамлетовским

<< 1 ... 460 461 [462] 463 464 465 >>