нас.
- Нетрудно догадаться, коль мы закопались на площади. Как караси на
сковородке. Что еще нового?
- Хрен его знает. Ты когда с площади вышел?
- Утром, под туманом бойца вынес.
- Живой?
- На руках умер. Страшная смерть.
- Любая смерть страшна.
- Ты прав. Курить есть? С утра без курева. Уши опухли.
Еще пару часов не покурю - на штурм пойду с голыми руками. Ломка
начнется. Когда не курю долго, становлюсь злой и раздражительный. Хочется
сорвать свою ненависть на ком-то.
- Сейчас найдем.
Юрка остановил проходящего мимо бойца и стрельнул у него сигарету.
- Слава, только "Нищий в горах". Пойдет?
- Пойдет. Кочан капусты, пропущенный сквозь лошадь?
- А где ты видел что-нибудь другое?
- Не доводилось. Прикуривай.
Мы присели на какие-то бетонные блоки и закурили одну сигарету,
передавая ее друг другу. Пряча по привычке сигарету в кулаке, глубоко
затягивались, секунду держали дым в легких, чтобы никотин как можно лучше и
больше впитался в организм, и только после этого, медленно, сдерживая себя,
выпускали дым наружу. От долгого перерыва приятно кружилась голова. Через
пару секунд это пройдет. Курили молча, сжигая в затяжке такое количество
табака, что при обычных обстоятельствах хватило бы на три. Последняя затяжка
уже жгла губы и пальцы. А на вкус была отвратительно горька. Кончик сигареты
был желтый от никотина. Юре досталась последняя. Он затянулся, с сожалением
посмотрел на окурок и выбросил его. Это торопливое курение не принесло ни
облегчения, ни удовольствия. В легких стоял комок. Но чувство никотинового
голода на какое-то время было удовлетворено.
- Как самочувствие, Слава?
- Жить можно. Обедали уже?
- Не знаю. Я недавно вышел. Жажда была страшная. Сейчас, вроде,
полегчало. Осталось пожрать да перекантоваться до вечера. На площадь-то
пойдешь? Может, все-таки к врачу?
- На хрен. На

<< 1 ... 320 321 [322] 323 324 ... 465 >>