всегда улыбающаяся, глазки маленькие, зато волосы рыжие, по солдатской
моде почти обритый затылок и развевающийся чуб. По своей натуре Пашка был
жук, жулик, проныра, но я неоднократно наблюдал его в бою, он много раз
выводил из-под обстрела машину вместе с нами, и поэтому мы его любили и
доверяли ему. А в мирной жизни этот Пашка был самовольщиком, злейшим
нарушителем дисциплины, любителем заложить за воротник, бабником. Там,
откуда мы прибыли, его дожидалась беременная невеста. До увольнения в запас
ему оставался год. Пашка знал буквально все, что происходило в бригаде,
поддерживая теплые дружеские отношения со всеми бойцами штаба, узла связи,
столовой. Он снабжал нас всеми новостями, некоторые вещи он узнавал раньше
нас, получая информацию от связистов, что давало нам время подготовиться и
при обсуждении у командира или Саныча давать толковые ответы и предложения,
в то время как другие только еще переваривали полученную информацию.
Командование ценило нас за эти советы и почитало за грамотных офицеров.
Конечно, мы и сами не лыком шиты, но это тоже не мешало.
Подойдя к машине, я с удовлетворением отметил, что Пашка успел за день
наполнить бумажные мешки песком и обложить ими машину. Теперь можно дышать
спокойней, и из трубы над входом вьется дымок, значит, есть тепло, горячая
вода, сухие сигареты. Я подошел к двери и, не открывая ее, позвал:
- Пашка! Ты где?
- Я здесь, товарищ капитан. Охраняю.
Из сумерек вынырнула Пашкина фигура, я посмотрел на место, выбранное им
для охраны, и про себя отметил, что толково сделано.
- Ну что, мой незаконнорожденный сын, чем отца порадуешь? Как ты себя
вел? - шутливо я обратился к Пашке.
- Все хорошо, Вячеслав Николаевич. Вот, машину обложил песком,
продуктов достал.
С продуктами была проблема, так же как и с матрасами, нательным бельем,
обмундированием. Тыловые колонны отстали еще на "Северном", не

<< 1 ... 38 39 [40] 41 42 ... 465 >>