имело смысла
их тащить под многочисленными обстрелами. Только наливники с охраной под
обстрелами подвозили нам горючее для машин и дизель-электростанций. Конечно,
у каждого солдата, офицера в каждой машине, БМП, танке запас тушенки, каш
консервированных с мясом всегда был, но разве это еда? Так, прямой путь к
язве желудка. Поэтому все без исключения постоянно занимались добыванием
себе пропитания.
Вот и при штурме этого милого бывшего детского садика в подвалах были
обнаружены приличные запасы продовольствия и спиртного. Многое мы уже съели
и выпили, но мы также знали, кто нагреб больше всех продуктов и спиртного,
и, пользуясь когда личным обаянием, когда изворотливостью и нахальством
Пашки, периодически раскулачивали связистов.
- Сынок, - обращаясь к Пашке и влезая в кунг, - какими разносолами и
заморскими настойками ты порадуешь своего старого больного отца?
- Голландская ветчина, баранина копченая, сардины, по-моему,
французские, и две бутылочки коньячка, по этикетке тоже французский, -
отрапортовал он.
- Вода горячая есть? - поинтересовался я, снимая с себя оружие, бушлат
и прочую амуницию.
- Есть, полный чайник, - доложил Пашка, закидывая автомат за спину.
- Идем польешь, а потом ужинать, - я уже успел насладиться теплом в
кунге и сейчас с большой неохотой шагнул в сумеречный мороз, тем более что
пришлось раздеться.
Я начал долго и старательно умываться, отфыркиваясь, как кот, и
выплевывая забившую ноздри и рот пыль. Бани пока не было, и поэтому мы
набрали в аэропорту освежающих салфеток и какого-то дешевого польского
одеколона и, периодически раздеваясь догола, обтирались ими. Нижнее белье
просто выбрасывали, надевая новое.
Пока я, вернувшись в кунг, вновь одевался и протирал автомат ветошью,
Пашка нарезал ветчину и вонючие копченые бараньи ребрышки, открыл банку
сардин. В центре стола водрузил

<< 1 ... 39 40 [41] 42 43 ... 465 >>