бурке, басмач,
дух, одним словом. - Берите, Вячеслав Николаевич, на печке еще сушатся, и
свои давайте, подсушим.
Я взял пачку, покрутил ее в руках. Закурив, спрятал пачку в карман.
- Бумагу дай, рапорт о снайпере и Семенове буду писать.
Пашка дал бумагу, присел рядом:
- К командиру прибыли казаки, просятся воевать. Привезли с собой
рекомендательные письма от командующего, - негромко сказал Пашка, убирая с
импровизированного стола остатки моего ужина, пока я писал рапорт.
- Ну что же, хотят воевать за русскую идею - пусть воюют, в Молдавии
они хорошо рубились, и оружие сами себе в бою добывали, - бросил я, не
отрываясь от бумаги.
- Вот и Бахель то же самое сказал и отправил их к разведчикам. Пять
человек их.
- Попозже надо будет зайти познакомиться.
Вдруг где-то поблизости завязалась отчаянная перестрелка. Мы с Пашкой
кубарем выкатились из кунга. Я судорожно натягивал на себя бушлат, на руке
болтался подсумок с парой запасных магазинов. При нападении на штаб каждый
офицер, солдат знал свою зону ответственности и свое место, свой сектор
обстрела. И поэтому, не суетясь, мы кинулись к окопчику, пару дней назад
отрытому Пашкой.
Стреляли длинными очередями, значит, огневой контакт был близкий. Из
темноты кто-то командовал:
- Северо-восток, белая пятиэтажка, замечена группа пехоты численностью
до десяти человек, возможен отвлекающий маневр.
В опустившихся сумерках ничего толком не было видно, только размытые
силуэты. Тут кто-то начал запускать осветительные ракеты. Пашка тоже
выпустил пару штук, и я заметил, как метрах в тридцати в нашу сторону ползут
духи. Одеты они были в хороший турецкий камуфляж, выгодно отличавшийся от
нашего и по рисунку, и по качеству ткани. Попадется дух моего размера -
раздену. Вон в Приднестровье поймали мы одного полицейского, а как раз май
месяц, жара порядочная, а я в сапогах яловых парюсь,

<< 1 ... 42 43 [44] 45 46 ... 465 >>